Освещается важный период в истории местного управления Якутии, когда происходило формирование Якутского областного управления. В это время начало оформляться и инородческое самоуправление. Дискутируется проблема установления вертикальных властных отношений между структурами областного управления (комендантами, комиссарами, судебными инстанциями, заседателями), с одной стороны, и потестарными институтами якутов (улусными головами, князцами) – с другой. Применяется сравнительно-сопоставительный метод, впервые анализируется комплекс иерархических связей между различными структурами местного управления и самоуправления в динамике их развития. До реализации положений губернской реформы 1775 г. в Якутии возникло определенное противостояние между нарождавшимися институтами якутского самоуправления (улусными головами) и местными органами государственной власти. Реформа в крае прошла непростой путь поисков и выбора альтернатив. Механическое применение общих критериев или распространение иных образцов в местных условиях оказалось неприемлемым. Якуты настаивали на прямом подчинении административным и судебным инстанциям Якутского областного управления.
The article focuses on an important period in the history of local administration in Yakutia when indigenous self-government was formed. The author considers formation of the vertical power structure both in regional administration (commandants, commissioners, judicial authorities, assessors) and in potestary institutions and forms of selfgovernment in Yakutia (ulus chiefs, princelings). The author applies comparative method in research. For the first time the hierarchy between various structures of local government and indigenous self-government in Yakutia is analyzed considering dynamics of their formation. Before the provincial reform of 1775 in Yakutia the forming indigenous selfgovernment was opposed to the local government. Undertaking the reform required much effort. It was inappropriate to implement general methods in local conditions. The Yakuts insisted on direct subordination to the administrative and judicial authorities of the Yakut regional administration.

Статья посвящена проблеме возникновения инородческого законодательства "степных законов" на примере якутов. Впервые в историографии рассматривается проблема в контексте якутских депутаций 17891840-х гг., выделяются три этапа в истории этих поездок. На основании ранее малоизвестных архивных материалов изучается формирование корпуса "степных законов", получившего название "Свод законов кочевых инородцев Восточной Сибири". Депутации влияли на возникновение инородческих законов, которые были признаны правительством. Происходил поиск оптимальных форм управления, что представляет собой бесценный исторический опыт.
The purpose of the presented article is to consider the role of Yakut deputations in the formation of alien (inorodcheskoe) legislation ("steppe laws"). We contribute the following tasks to achieve this goal: 1) to revise the former estimates of these trips which were interpreted as achieving the narrow corporate (class) interests of the Yakut elite, 2) to characterize the prerequisites and reasons for organizing the deputies, 3) to trace the stages in the development of this movement, 4) to test the thesis about the role of deputies in the formation of alien legislation. The research methodology is based on the concept of multiculturalism policy implemented in the Russian Empire. Legal pluralism became one of the peculiarities of ethnic-confessional policy of the Russian Empire. On the one hand, there was acting official state law, and on the other hand, there was a customary law. The problematic field of research is in the historical and legal space and includes some categories related to the history of Russian legislation on the example of Yakutia. The historical sources of research were the tsarist and Senate decrees, documents of local authorities, artifacts of Yakut customary law. In the course of the research, the author came to the following conclusions. 1) It is very important that deputy trips from the local ethnic elites, in particular, from Yakuts had a major role in the creation of laws for Siberian aliens. The Yakut elite leaders came to the understanding that only a set of measures and, above all, the adoption of legally recognized "steppe laws" could serve as a guarantor o f stable development of the Yakuts. 2) In article the history of yakut deputations was divided on three periods: the first, preparatory (17891811), the second, reformatory (1811 - the middle of 1820s), the third, the struggle for the establishment of "steppe laws" (1829-1840s). 3) The most important outcome of the trips was the formation of "steppe laws" body, known as "Code of nomad ic aliens of Eastern Siberia". On the agenda there was a question of establishment a proper set of laws for aliens, which would regulate all aspects of life of the peoples of Siberia. 4) Although the "Code" was not officially approved, but the practice of the relationship between the imperial government and aliens' leaders demonstrates that the open mutual dialogue had been developing. There was the process of searching the optimum forms of governance that provides an invaluable historical experience.

В истории местного управления России были периоды, когда происходили важные преобразования. На процесс поиска оптимальных форм организации управления влияли разные факторы. Исследованию их на примере Якутии в 1775–1805 гг. посвящена данная работа. С одной стороны, воздействовали интересы централизации растущей империи, а с другой – особенности национальных окраин. Для Якутии была выбрана областная форма управления, оправдавшая себя впоследствии, но ей предшествовал сравнительно длительный и противоречивый переходный период.
In the history of local government in Russia there were periods when important changes took place. Different factors influenced the process of searching for optimal forms of management organization. This work is devoted to studying these factors on the example of Yakutia in 1775-1805. On the one hand, the interests of centralization of the growing Empire, and on the other hand, the peculiarities of the national regions were influenced. For Yakutia, the provinceas an acceptable form of government was chosen, but it was preceded by a relatively long and contradictory transition period.

В статье впервые рассматривается проблема нациестроительства в Якутии с 1922 г. по конец 1930-х гг. Крупнейшая этническая общность в данном регионе стала субъектом глобального процесса активизации национальных движений на месте распавшихся многонациональных империй Европы и Азии под влиянием результатов Первой мировой войны и революций. В этом политическом и культурном проекте участвовали как центральные власти РСФСР и СССР, так и руководство созданной в 1922 г. Якутской АССР. Сложившиеся предпосылки для формирования якутской нации (общность исторической судьбы, единство языка, наличие национальной интеллигенции и т.д.) и политическая борьба между сторонниками централизации и федерализма форсировали создание необходимых национальных атрибутов (автономии, письменной национальной литературы, национальной модернизированной культуры и экономики). Несомненны успехи, достигнутые в результате проведения национальной политики с учетом местных особенностей: временное примирение и сотрудничество с беспартийной интеллигенцией; толерантность к верующим, среди которых в большинстве были якуты; создание массовой письменности. Вместе с тем успехи скрадывались поспешностью в темпах модернизации и повышения культурного уровня якутского населения (скачкообразными преобразованиями в экономике, политическими амбициями части интеллектуальной элиты якутского общества, не подкрепленными объективными условиями, подстегиванием коренизации) до уровня ведущих наций. В якутском нациестроительстве выделяются две фазы: 1922 — конец 1920-х гг.; конец 1920-х гг. — конец 1930-х гг. Эти фазы соответствуют стадиям преобладания национальной тенденции и перехода к безнациональной политике. Главные итоги и уроки нациестроительства названного времени двояки: усеченная автономия — но при этом опыт национального государственного управления (удачный опыт внутреннего районирования и компромисс в определении границ ЯАССР); разгром национальной интеллигенции старой формации — но при этом создание массовой национальной письменности; гонения на религию и традиционные верования и их вытеснение — но при этом повышение общего культурного уровня.
This article provides one of the first studies of nation-building in Yakutia from 1922 to the end of the 1930s. The largest ethnic community in this region became the subject of a global process of activating national movements at the site of disintegrated multinational empires of Europe and Asia under the influence of the First World War and subsequent revolutions. This political and cultural project involved both the central authorities of the RSFSR and the USSR, as well as the leadership of the Yakut ASSR, established in 1922. The existing preconditions for the formation of a Yakut nation (commonality of historical destiny, unity of language, existence of a national intelligentsia, etc.) and the political struggle between supporters of centralization and federalism forced the creation of necessary national attributes (autonomy, written national literature, national modernized culture and economy). There were some clear successes achieved by national policies, taking into account local peculiarities (e.g. temporary reconciliation and cooperation with non-partisan intelligentsia, tolerance for believers, most of whom were Yakuts, and creation of mass written language). At the same time, they were hindered by haste in modernizing and raising the cultural level of the Yakut population (spasmodic economic transformation, political ambitions by part of the Yakut intelligentsia not supported by objective conditions, thus encouraging indigenization) Yakutia’s nation-building had two phases: phase 1 (1922 to the end of the 1920s), and phase 2 (late 1920s to the end of the 1930s), which corresponded to stages of prevalence of the national trend and the transition to non-national politics . Among the main results and lessons of nation-building were: truncated autonomy, but the experience of national government (successful experience of internal regionalization and defining the boundaries of the YASSR), defeat of the old national intelligentsia, creation of mass national writing, repression of religion and traditional beliefs, and raising the general cultural level).

Рассматривается создание и деятельность органов управления на окраинах Российской империи в конце XVIII - середине XIX в., отличных от остальных регионов, на примере Якутской области, в том числе светские органы управления: областной начальник, губернатор, областное правление и их соотношение с инородческими структурами, а также органы управления духовенством. Показана динамика развития управленческих форм с привлечением сравнительного исторического материала. Обращено внимание на основные причины и факторы, повлиявшие на возникновение особенностей местного управления.
The article discusses the problem of special forms of government on the outskirts of the Russian Empire in the end of 18th - the middle of 19th century on the example of the Yakutsk region. The secular authorities are considered: the regional head, the governor, the regional government, their relationship with foreign structures, as well as the spiritual governing bodies. There were demonstrated the evolution of state institutes involving comparative data. Attention is drawn to the main causes and factors that influenced the emergence of features in local government.

Книга включает краткие важнейшие факты, события, разнообразный по содержанию материал и статистические данные по истории Якутии

Книга включает краткие важнейшие факты, события, разнообразный по содержанию материал и статистические данные по истории Якутии

In this article the technique of classification of the Early Holocene microblade industries on sites with mixed cultural layers of Central Yakutia (Tuymaada valley) is discussed. This technique is based on classification in the complexes on stone artifacts of microliths, as a characteristic for the Sumnagin culture. Materials from sites are associated with the Mesolithic on the basis of the technical-typological and statistical analysis of materials from precisely stratified sites of the Sumnagin Culture of the Aldan and Olekma river basins. The stone inventory of the Sumnagin culture is based on the maximal use of blades from which practically all stone tool industrial products were produced, except for large cutting instruments. The presence of microblade tools in the common statistics of tool types is supported by a big amount of blades and the tools made of them. Prevailing amount of blades in relation to the flake tools, absence of ceramics or its small amount, in some cases, also testifies in favour of early dating. On the basis of analysis, the Sumnagin cultural complex on 11 sites of Tuymaada Valley is established: Kapitonovka, Kil'dyamtsy III, Severo-Zapadnaya II, Fermennoe Ozero, Syrdakh VI, Zernovaya II, Us'-Khatyng I, V, Vladimirovka IV, and Horo I, III. On about 25 sites where the microblades industries are excavated, at expansion of works the assumption of presence the Mesolithic stone assemblage in cultural layers can prove to be true.
Работа посвящена проблеме изучения мезолита в Центральной Якутии. Здесь было известно небольшое количество стоянок сумнагинской культуры, характеризующихся смешанными культурными комплексами, и датированных этим временем лишь по аналогиям инвентаря. В работе предложена методика определения раннеголоценовых комплексов в смешанных культурных слоях, основанная на выделении в общих комплексах каменного инвентаря микролитов, в большей степени характерных для сумнагинской культуры. Проведённый анализ позволил выделить сумнагинский культурный комплекс на 11 памятниках Туймаады. На ещё около 25 памятниках, где обнаружены микропластинчатые индустрии, при расширении работ, может подтвердиться предположение о наличии в культурных слоях мезолитического каменного инвентаря

Памятники Айыы Таайбыт-I,II датируются, предположительно, IV-II тыс. до н.э. Материалы не выпадают из общей картины неолита и относятся к Белькачинской и Ымыяхтахской культурам. Кроме того, данные дополняют и расширяют источниковедческую базу по неолиту Якутии, а также в получении базы данных для паспортизации, картирования и постановки археологических объектов на государственную охрану. Внимания заслуживает трапециевидное тесло с приостренными продольными краями и миндалевидным поперечным сечением, так как это вид на ымыяхтахских памятниках встречается крайне редко и случаи их обнаружения единичны.
Monuments Aiyy Taaybyt-I,II dated, presumably, IV-II century BC. The materials do not fall out of the picture belong to the Neolithic and Belkachi and Ymiyakhtakh cultures. In addition, data comlement and extend the source materials for the Neolithic Yakutia, and to obtain a database for certification, map and statement on the archaelogical sites under state protection. Attention should be polished trapezoidal adze with acuminate longitudinaledges and almond cross-section, as this view of the monuments Ymiyakhtakh extremely rare and isolated cases of Detection.

Туймаада – крупная долина реки Лена, находящаяся в Центральной Якутии. Археологические исследования здесь ведутся более 100 лет. За все время было открыто около 250 различных археологических памятников. 40 из них относятся к бронзовому веку, представленному здесь усть-мильской культурой (середина II–I тыс. до н.э.). Обнаружены бронзолитейные мастерские, стоянки, а также 2 погребения, совершённых по обряду кремации. Основной материал на стоянках бронзового века Туймаады – это гладкостенная керамика с налепными валиками и тонкими стенками. Большинство орудий изготовлено из камня и кости. Бронза обнаружена лишь в виде мелких слитков. Судя по инвентарю, хозяйство усть-мильцев основывалось на охоте со значительной ролью рыболовства и, вероятно, собирательством.
Tuymaada - a large valley of the Lena River, located in Central Yakutia. Archaeological investigations here are conducted more than 100 years. For all the time it is opened about 250 different archaeological sites. 40 of them belong to the Bronze Age, represented here by the Ust'-Mil' Culture (middle II – I millennium BC). Workshops of bronze-casting, sites and 2 burials committed by a ritual of cremation are fpund here. The main material on sites of a Bronze Age of Tuymaada Valley is a smoothly-walls pottery with belts-bolsters and thin walls. The most of tools is made of a stone and a bone. Bronze is found out only in the form of small ingots. Judging by inventory, economy of Ust'-Mil' tribes was based on hunting with a considerable role of fishing and gathering.