The Batagay megaslump, in the Yana Uplands of northern Yakutia, Russia, is the largest known retrogressive thaw slump in the world. The slump exposes a remarkablesequence of Ice Age permafrost deposits that record the interaction of colluvial,eolian and periglacial processes on a hillslope episodically forested during the last 650 ka or more in response to climate variability on glacial–interglacial timescales. Numerous bones, teeth, and occasional carcasses of Pleistocene and Holocene mammals have been recovered from the permafrost. The megaslump developed over the course of several decades in three stages: (1) gullying, (2) thaw slumping, and(3) megaslumping. After disturbance to the taiga vegetation cover in the 1940s–1960s, a hillslope gully formed by the early 1960s. The gully initiated thaw slumping along its central part during the 1980s, with the slump enlarging to megaslump (>20 ha) proportions during the 1990s. By 2019, the area of the slump had reached about 80 ha and its headwall above the slump floor was up to about 55 m high. The main geomorphic processes of slump growth are headwall ablation and thermal erosion, producing a distinctive terrain of icy badlands on the slump floor. Though much of the megaslump is rapidly growing at present, it will probably stabilize eventually as an irregular terrain characterized by sandy ridges and sand-filled elongate depressions formed by degradation of the badlands. Comparison of the Batagay megaslump with megaslumps from northwest Canada reveals several similarities and differences in terms of their geomorphology, permafrost deposits, and Quaternary history
Батагайский провал, расположенный на Янской возвышенности в северной Якутии, Россия, является крупнейшим известным регрессивно-талым оползнем в мире. Просадка обнажает значительную последовательность мерзлотных отложений ледникового периода, которые отражают взаимодействие коллювиальных, эоловых и перигляциальных процессов на склоне холма, эпизодически покрывавшемся лесом в течение последних 650 тыс. лет назад или более в ответ на изменчивость климата на ледниково-межледниковом временном интервале. Из вечной мерзлоты были извлечены многочисленные кости, зубы и отдельные туши плейстоценовых и голоценовых млекопитающих. Оползень развивался в течение нескольких десятилетий в три этапа: (1) образование оврага, (2) проседание почвы при таянии и (3) провал. После нарушения растительного покрова тайги в 1940-1960-х гг. к началу 1960-х годов образовался овраг на склоне холма. Овраг инициировал оползень вдоль его центральной части в 1980-х годах, а затем оползень увеличился до огромного провала (>20 га) в 1990-х годах. К 2019 году площадь оползня достигла около 80 га, а высота его бровки над дном оползня - около 55 м. Основными геоморфологическими процессами роста оползня являются абляция стенки и термическая эрозия, в результате чего на дне оползня образуется характерный рельеф ледяных бэдлендов. Хотя в настоящее время большая часть провала быстро растет, со временем он, вероятно, стабилизируется как неравномерный рельеф, характеризующийся песчаными хребтами и заполненными песком удлиненными впадинами, образовавшимися в результате деградации бэдлендов. Сравнение Батагайского провалаа с провалами северо-западной Канады выявило ряд сходств и различий в геоморфологии, отложениях вечной мерзлоты и Четвертичной истории

A megaslump at Batagaika, in northern Yakutia, exposes a remarkable stratigraphic sequence of permafrost deposits ~50–80 m thick. To determine their potential for answering key questions about Quaternary environmental and climaticchange in northeast Siberia, we carried out a reconnaissance study of their cryostratigraphy and paleoecology, supportedby four rangefinder 14C ages. The sequence includes two ice complexes separated by a unit of fine sand containingnarrow syngenetic ice wedges and multiple paleosols. Overall, the sequence developed as permafrost grew syngeneticallythrough an eolian sand sheet aggrading on a hillslope. Wood remains occur in two forest beds, each associated witha reddened weathering horizon. The lower bed contains high amounts of Larix pollen (>20%), plus small amounts ofPicea and Pinus pumila, and is attributed to interglacial conditions. Pollen from the overlying sequence is dominated byherbaceous taxa (~70%–80%) attributed to an open tundra landscape during interstadial climatic conditions. Of threehypothetical age schemes considered, we tentatively attribute much of the Batagaika sequence to Marine Oxygen Isotope Stage (MIS) 3. The upper and lower forest beds may represent a mid–MIS 3 optimum and MIS 5, respectively, although we cannot discount alternative attributions to MIS 5 and 7
Батагайка (или Батагайский кратер) на севере Якутии, обнажает замечательную стратиграфическую последовательность мерзлотных отложений толщиной ~50-80 м. Чтобы определить их потенциал для ответа на ключевые вопросы о четвертичных экологических и климатических мы провели рекогносцировочное исследование их криостратиграфии и палеоэкологии, подкрепленное четырех дальномерных 14С-возрастов. Последовательность включает два ледниковых комплекса, разделенных блоком мелкого песка, содержащего узкие сингенетические ледяные клинья и многочисленные палеосоли. В целом, последовательность развивалась по мере сингенетического роста вечной мерзлоты через эоловый песчаный лист, развивающийся на склоне холма. Древесные остатки встречаются в двух лесных слоях, каждый из которых связан с красноцветным горизонтом выветривания. Нижний слой содержит большое количество пыльцы Larix (>20%), а также небольшое количество Picea и Pinus pumila, и его относят к межледниковым условиям. В пыльце из вышележащей последовательности преобладают травянистые таксоны (~70%-80%), отнесенные к открытому тундровому ландшафту в межстадиальных климатических условиях. Из трех рассмотренных гипотетических возрастных схем, мы предварительно относим большую часть последовательности Батагайка к морскому кислородно-изотопному этапу (МИЭ 3).Верхний и нижний лесные слои могут представлять собой оптимум середины МИЭ 3 и МИЭ 5, соответственно, хотя мы не можем сбрасывать со счетов альтернативные атрибуции МИЭ 5 и 7

Knowledge concerning the availability of n-3 fatty acids for humans in prehistoric times is highly relevant in order to draw useful conclusions on the healthy dietary habits for present-day humans. To this end, we have analysed fat from several frozen bison found in the permafrost of Siberia (Russia). A total of 3 bison were included in this study, all them very close to the early Holocene (8,000; 8,200; and 9,300 years BP). All samples were analysed by gas-liquid chromatography-mass spectrometry (GLC-MS) and GLC flame-ionization detection (GLC-FID). Fat samples from two bison showed two well-differenced areas, i.e. brown and white, the latter being saturated fatty acid enriched, corresponding to an intermediate stage of adipocere formation, while the brown ones yielded α-linolenic acid in higher percentages than found in present-day bison. As demonstrated in this work, the subcutaneous fat of bison consumed by Mesolithic hunters contained amounts of n-3 fatty acids in higher quantities than those found in current bison; thus, the subcutaneous fat of bison could have contributed to meet today's recommended daily intake of essential fatty acids for good health in the Mesolithic to a greater extent than previously thought
Знания о доступности n-3 жирных кислот для человека в доисторические времена очень важны для того, чтобы сделать полезные выводы о здоровом питании современных людей. С этой целью мы проанализировали жир нескольких замороженных зубров, найденных в вечной мерзлоте Сибири (Россия). Всего в исследование было включено 3 зубра, все они были очень близки к раннему голоцену (8 000; 8 200; и 9 300 лет до н.э.). Все образцы были проанализированы методом газожидкостной хроматографии-масс-спектрометрии (ГЖХ-МС) и пламенно-ионизационного детектирования (ГЖХ-ФИД). В образцах жира двух зубров были обнаружены две хорошо различающиеся области - коричневая и белая, причем последняя была обогащена насыщенными жирными кислотами, что соответствует промежуточной стадии формирования жировой ткани, а коричневая содержала α-линоленовую кислоту в более высоком процентном соотношении, чем у современных зубров. Как показано в данной работе, подкожный жир бизонов, потребляемый мезолитическими охотниками, содержал количество n-3 жирных кислот в большем количестве, чем у современных бизонов; таким образом, подкожный жир бизонов мог способствовать удовлетворению рекомендуемого сегодня ежедневного потребления незаменимых жирных кислот для хорошего здоровья в мезолите в большей степени, чем считалось ранее

Установлены специфические особенности микробного населения в мерзлотных почвах Центральной Якутии – высокая численность всех групп микроорганизмов, сопоставимая с плотностью микробов в степных почвах Забайкалья, и особый характер распределения их по профилю почвы без уменьшения численности с увеличением глубины. Отмечено, что в микробном пуле мерзлотных почв летом доминировали актиномицеты и олигонитрофильные бактерии, а осенью – аммонифицирующие бактерии. Обнаружена характерная особенность мерзлотных почв Центральной Якутии – постепенное проникновение микроорганизмов в течение вегетационного периода в более глубокие почвенные горизонты и накопление их к осени в надмерзлотном горизонте.