In this article the technique of classification of the Early Holocene microblade industries on sites with mixed cultural layers of Central Yakutia (Tuymaada valley) is discussed. This technique is based on classification in the complexes on stone artifacts of microliths, as a characteristic for the Sumnagin culture. Materials from sites are associated with the Mesolithic on the basis of the technical-typological and statistical analysis of materials from precisely stratified sites of the Sumnagin Culture of the Aldan and Olekma river basins. The stone inventory of the Sumnagin culture is based on the maximal use of blades from which practically all stone tool industrial products were produced, except for large cutting instruments. The presence of microblade tools in the common statistics of tool types is supported by a big amount of blades and the tools made of them. Prevailing amount of blades in relation to the flake tools, absence of ceramics or its small amount, in some cases, also testifies in favour of early dating. On the basis of analysis, the Sumnagin cultural complex on 11 sites of Tuymaada Valley is established: Kapitonovka, Kil'dyamtsy III, Severo-Zapadnaya II, Fermennoe Ozero, Syrdakh VI, Zernovaya II, Us'-Khatyng I, V, Vladimirovka IV, and Horo I, III. On about 25 sites where the microblades industries are excavated, at expansion of works the assumption of presence the Mesolithic stone assemblage in cultural layers can prove to be true.
Работа посвящена проблеме изучения мезолита в Центральной Якутии. Здесь было известно небольшое количество стоянок сумнагинской культуры, характеризующихся смешанными культурными комплексами, и датированных этим временем лишь по аналогиям инвентаря. В работе предложена методика определения раннеголоценовых комплексов в смешанных культурных слоях, основанная на выделении в общих комплексах каменного инвентаря микролитов, в большей степени характерных для сумнагинской культуры. Проведённый анализ позволил выделить сумнагинский культурный комплекс на 11 памятниках Туймаады. На ещё около 25 памятниках, где обнаружены микропластинчатые индустрии, при расширении работ, может подтвердиться предположение о наличии в культурных слоях мезолитического каменного инвентаря

The various manifestations with the Tangrian prayers and the blessings of the participants remain a fundamental part of the contemporary Sakha (Yakut) culture. Focusing on large gatherings that are spectacular, such experiments operate more on the basis of emotional mobilization than on adherence to a religious and mythical content. Let us note the active participation in these events of representatives of other nations. Tangran events are also organized in Kazakhstan, Tatarstan, South Siberia and other countrys and regions.
Различные тангрийские молитвы и благословения остаются фундаментальной частью современной культуры саха (якутов). Они проводятся при больших и значительных событиях, такая практика основана больше на эмоциональной мобилизации, чем на приверженности религиозному и мифическому содержанию. Отметим активное участие в этих мероприятиях представителей других народов. Мероприятия Тангран также проводятся в Казахстане, Татарстане, Южной Сибири и других странах и регионах.

A megaslump at Batagaika, in northern Yakutia, exposes a remarkable stratigraphic sequence of permafrost deposits ~50–80 m thick. To determine their potential for answering key questions about Quaternary environmental and climaticchange in northeast Siberia, we carried out a reconnaissance study of their cryostratigraphy and paleoecology, supportedby four rangefinder 14C ages. The sequence includes two ice complexes separated by a unit of fine sand containingnarrow syngenetic ice wedges and multiple paleosols. Overall, the sequence developed as permafrost grew syngeneticallythrough an eolian sand sheet aggrading on a hillslope. Wood remains occur in two forest beds, each associated witha reddened weathering horizon. The lower bed contains high amounts of Larix pollen (>20%), plus small amounts ofPicea and Pinus pumila, and is attributed to interglacial conditions. Pollen from the overlying sequence is dominated byherbaceous taxa (~70%–80%) attributed to an open tundra landscape during interstadial climatic conditions. Of threehypothetical age schemes considered, we tentatively attribute much of the Batagaika sequence to Marine Oxygen Isotope Stage (MIS) 3. The upper and lower forest beds may represent a mid–MIS 3 optimum and MIS 5, respectively, although we cannot discount alternative attributions to MIS 5 and 7
Батагайка (или Батагайский кратер) на севере Якутии, обнажает замечательную стратиграфическую последовательность мерзлотных отложений толщиной ~50-80 м. Чтобы определить их потенциал для ответа на ключевые вопросы о четвертичных экологических и климатических мы провели рекогносцировочное исследование их криостратиграфии и палеоэкологии, подкрепленное четырех дальномерных 14С-возрастов. Последовательность включает два ледниковых комплекса, разделенных блоком мелкого песка, содержащего узкие сингенетические ледяные клинья и многочисленные палеосоли. В целом, последовательность развивалась по мере сингенетического роста вечной мерзлоты через эоловый песчаный лист, развивающийся на склоне холма. Древесные остатки встречаются в двух лесных слоях, каждый из которых связан с красноцветным горизонтом выветривания. Нижний слой содержит большое количество пыльцы Larix (>20%), а также небольшое количество Picea и Pinus pumila, и его относят к межледниковым условиям. В пыльце из вышележащей последовательности преобладают травянистые таксоны (~70%-80%), отнесенные к открытому тундровому ландшафту в межстадиальных климатических условиях. Из трех рассмотренных гипотетических возрастных схем, мы предварительно относим большую часть последовательности Батагайка к морскому кислородно-изотопному этапу (МИЭ 3).Верхний и нижний лесные слои могут представлять собой оптимум середины МИЭ 3 и МИЭ 5, соответственно, хотя мы не можем сбрасывать со счетов альтернативные атрибуции МИЭ 5 и 7

The purpose of this research is to study the sounding pendants on the shamanic costume of the Evenks, Sakha and Nganasans in the unity of the shamanic ritual complex and ritual musical traditions. Shamanic pendants are interpreted as a special text of culture, a reflection of the geocultural ideas of the peoples of the Arctic. The paper is based on the materials of field research carried out by the authors in Taimyr in 1989-1990, in the Olenek Evenk national region of Yakutia in 2014 and scientific publications. The sound world of shamanic ritual is a complex phonic picture, which is formed when using vocal, verbal, vocal-speech, signal, instrumental types of intonation. The movements of shaman are accompanied by the sound of colliding pendants on the costume of shamans and its components (headband, shoes, mittens). The sounding pendants were described by ethnographers and musicologists, but they were not considered in connection with geocultural studies. Metal pendants on a shaman costume mark sacred spatial models of the Universe (images of heavenly bodies - the sun, the moon, stars), mythological spaces of the Upper, Middle and Lower worlds inhabited by the shaman's helper spirits - birds, animals, anthropomorphic creatures, they symbolize parts of the human body, etc. The prospects for the study of shaman costume pendants as a symbolic embodiment of the landscape are contained in a more complete description and generalization of all known materials, including the analysis of shaman costumes from ethnographic museum collections.
Целью данного исследования является изучение звукоиздающих подвесок на шаманском костюме эвенков, якутов и нганасан в единстве шаманского ритуального комплекса и ритуальных музыкальных традиций. Шаманские подвески интерпретируются как особый текст культуры, отражение геокультурных представлений народов Арктики. Статья основана на материалах полевых исследований, проведённых авторами на Таймыре в 1989–1990 годах, в Оленёкском эвенкийском национальном округе Якутии в 2014 году, а также на научных публикациях. Звуковой мир шаманского ритуала — это сложная звуковая картина, которая формируется при использовании вокальных, вербальных, вокально-речевых, сигнальных, инструментальных типов интонации. Движения шамана сопровождаются звуком сталкивающихся подвесок на костюме шамана и его составляющих (повязке, обуви, перчатках).
Звукоиздающие подвески были описаны этнографами и музыковедами, но не рассматривались в связи с геокультурными исследованиями. Металлические подвески на костюме шамана обозначают священные пространственные модели Вселенной (образы небесных тел — солнца, луны, звёзд), мифологические пространства Верхнего, Среднего и Нижнего миров, населённые духами-помощниками шамана — птицами, животными, антропоморфными существами, символизируют части человеческого тела и т. д. Перспективы изучения подвесок на костюме шамана как символического воплощения ландшафта заключаются в более полном описании и обобщении всех известных материалов, включая анализ костюмов шаманов из этнографических музейных коллекций.

There are many literary works on Attila and Genghis Khan, written by European, American and Russian authors. One of their main shortcomings is the flagrant ignorance of the religion of these great historical figures. My works of Attila are devoted to the analysis of the great historical mysteries: - Relations between Attila and Aetius; - Enigmas of the Catalaunian Fields; - Mysteries of the meeting of Attila and Pope Leo in Italy. The form of literary works not only allows for the logical analysis of historical events, but also the creation of the psychological portraits of the participants in these events for a better understanding of the deep motivations of their actions.
Есть много литературных произведений об Аттиле и Чингисхане, написанных европейцами, американскими и российскими авторами. Один из их главных недостатков - вопиющее незнание религии этих великих исторических личностей. Мои работы про Аттилу, посвящены разбору великих исторических загадок: - Отношения Аттилы и Аэция; - Загадки каталаунских полей; - Тайны встречи Аттилы и Папы Льва в Италии. Форма литературных произведений позволяет не только логически анализировать исторические события, а также создать психологические портреты участников этих событий для лучшего понимания глубинной мотивации их действий.